Квартал Меа Шеарим

Меа Шеарим, ультрарелигиозный квартал в центре Иерусалима, вызывает шквал вопросов у того, кто оказался здесь впервые. Что это? Кто это? Почему? И вообще, как такое возможно?
Пятого числа зимнего месяца кислева на пустыре в полукилометре от стен Иерусалима два раввина помолились за процветание и благополучие только что заложенного квартала — пятого по счету за стенами древнего города. Новый квартал назвали «Меа Шеарим», что в переводе с иврита значит «сторица».
Первый многоквартирный дом за пределами древних стен Иерусалима был построен только в 1860 году. Три тысячелетия до этого все население города более-менее успешно размещалось внутри, на пятачке площадью около квадратного километра.

Здесь, на горе Мориа, Авраам чуть было не принес в жертву первенца своего Исаака. Отсюда Иисус после Тайной вечери ушел за город, чтобы уединиться в Гефсиманском саду. А там пророк Мухаммед оседлал коня эль-Бурака и вознесся в небеса помолиться вместе с пророками-предшественниками. Одних и тех же декораций хватило на несколько драм, в корне изменивших историю человечества.

На ночь городские ворота запирались, и запоздалые путники рисковали стать добычей разбойников, бродивших под стенами. Был, впрочем, шанс проникнуть внутрь через «игольное ушко» — узкую щель в стене рядом с воротами. Оставив снаружи товары, оружие, верблюда. О том самом верблюде и говорится в Евангелии, что скорее он протиснется в «игольное ушко», нежели богатый войдет в Царствие Божие. Но не послушали древние иудеи своего самого знаменитого соплеменника и через несколько исторических мгновений после его распятия — в 70 г. н. э. — лишились своей духовной столицы, где стоял Первый храм, построенный еще легендарным Соломоном, сыном Давида, завоевателя самого Иерусалима. За прошедшие тысячелетия город 44 раза переходил из рук в руки, разрушался, отстраивался, менял лицо и очертания, Единственная постройка, оставшаяся от тех, иудейских времен, — сложенная из 50-тонных камней стена, укреплявшая с запада Храмовую гору. Во всем мире она известна как Стена Плача.

За прошедшие полтора столетия вокруг Меа Шеарим выросло около сорока кварталов, где селятся ультрарелигиозные иудеи. От светской части города эти районы отделяет улица Яффо. По одну ее сторону кипит современная жизнь, а здесь время как будто остановилось.

Впервые оказавшись в Меа Шеарим, не можешь отделаться от ощущения, что попал на съемки ремейка фильма «Однажды в Америке». Вокруг тебя шумит, торгует и суетится еврейский Бруклин начала двадцатого века. Черные шляпы, ермолки и меховые штраймлы на головах мужчин. Женщины, упакованные в нечто даже для того века старомодное. Витрины, тщательно скрывающие от покупателя, что в мире есть другие цвета, кроме черного. Это полное пренебрежение к моде и готовность довольствоваться бытовыми достижениями XVII века доходчиво объяснил один из еврейских мудрецов: «Перемены нуждаются в обосновании». А сколько-нибудь значимых перемен с момента передачи Моисею на горе Синай скрижалей с десятью заповедями религиозный иудей в окружающем мире не видит. Да и не хочет видеть.

В доме у меашеаримца нет телевизора — новости он узнает из Торы. И убежден в том, что они более свежие. В конце концов, все духовные достижения человечества так или иначе повторяют или развивают те самые «не убий», «не укради», «почитай отца своего и мать свою». А средства их доставки не столь важны: пергамент, книга или интернет. Для жителя Меа Шеарим события X века (причем, неважно, X до н. э. или после) — это не история. Это нечто, происходящее в данный момент на соседней улице.

Однажды автору этих строк, приговоренному дорожной полицией к исправительным курсам, пришлось провести две недели в обществе ультрарелигиозных нарушителей ПДД. Вопросы дорожного движения они рассматривали на примере... двух телег в условиях неудовлетворительного освещения проезжей части, которое 2000 лет назад обсуждал со своими учениками раби  Акива, современник апостола Павла.

Тут уже неважно, в какой шляпе ты читаешь Тору. А Тору здесь читают всю жизнь. С точки зрения обитателя Меа Шеарим, это единственное занятие, которому стоит посвятить жизнь. Его жена и восемь-десять не всегда сытых детей искренне считают точно так же.

Каждый день на заре меашеаримец спешит в синагогу. Молиться он обязан три раза в день. Можно, конечно, и дома или на работе, но в иудаизме при любом ритуальном действии от обрезания до похорон обязательно присутствие десяти мужчин. Иначе молитва может не дойти до Бога. Но в субботу он обязательно пойдет в синагогу.

Кроме ежедневных молитв в субботу еще читают и недельную главу Торы. Считается, что изначально Пятикнижие Моисеево вообще было написано одной строкой, и только потом его разбили на главы — по количеству недель в году. И теперь каждую неделю в синагоге читают вслух соответствующую главу и обсуждают ее скрытый смысл.

Дома помолившегося ждет субботняя трапеза. Суббота начинается в пятницу с заходом солнца. Время зажигания субботних свечей в том или ином городе Израиля расписано на века вперед. Если надо, можно вычислить даже, когда оно наступает в самолете, летящем из Сингапура на Гавайи, хотя зажечь там свечку скорее всего не позволят.
Но житель Меа Шеарим по субботам не летает. В этот день в Иерусалиме не работает ни одно государственное учреждение, закрыты почти все магазины. Не ходят автобусы, а водителю, случайно зарулившему в Меа Шеарим, могут и засветить камнем в лобовое стекло.

Хотя в последние годы посидеть в субботу с друзьями в ресторане — не такая уж проблема, как 20 лет назад. Тысячи светских евреев из бывшего Советского Союза, перебравшихся в Израиль в начале 1990-х годов, оказали свое влияние на городские обычаи.

Святость субботы не подлежит пересмотру. Заповедь «соблюдай день субботний» на скрижалях записана даже выше заповеди «не убий». В этот день — седьмой день Творения, когда Всевышний, сотворив мир, отдыхал, — человеку запрещается делать что-либо, что может этот мир изменить. Неважно что — прикурить сигарету или поджечь тайгу. Нарушение субботы не определяется масштабами действия. Тем более что второе вполне может стать следствием первого.

Доходит до анекдотов. Пару лет назад в Израиле проходил оригинальный судебный процесс: ревнивый ортодокс, заподозрив жену в неверности, нанял детектива. Тот раздобыл фотографии, запечатлевшие акт измены. Муж обратился в раввинатский суд за разводом, но суд не принял улики — потому что они были сделаны в субботу. И, стало быть, являлись еще более греховными, чем то, что на них запечатлено.

Многие из нас рады тому, что живут в просвещенном и высокотехнологичном двадцать первом веке. Религиозный иудей живет в 58-м, так как летоисчисление ведет не от Рождества Христова, а от Сотворения мира. То есть в сентябре 2 012-го для него на планете начинается 5 7 73 год, А вскоре наступает Йом Кипур — Судный день, когда Всевышний определяет нашу судьбу на грядущий год, исходя из нашего поведения в предыдущем. В этот день постятся и молятся даже люди не очень религиозные. Мало ли что, лучше покаяться. Для религиозного иудея и праздники, и будни — просто образ жизни, не прерывающийся никогда.

В Меа Шеарим живут по правилам, которые складывались тысячелетиями. Только в XVI веке выдающийся правовед и знаток Торы Йосеф Каро свел их воедино в книгу «Шульхан арух» («Накрытый стол»). Правила, собранные в ней, окончательно и однозначно регламентируют повседневную жизнь иудея в любых ситуациях.

Но вот беда: законы Моисея приводят верующего к внутреннему конфликту с законами государства, в котором он живет. Даже если это Израиль, еврейское государство, национальный очаг для всех евреев. Для того чтобы ортодокс считал его еврейским, должны быть выполнены несколько условий. Например, должен прийти Мессия, а он опять задерживается на неизвестный срок. Чтобы Мессия мог помолиться за спасение человечества, должен быть построен Третий храм, причем не где-нибудь, а на месте двух разрушенных — где сейчас располагается мечеть Куббат ас-Сахра, какой уж тут иудейский храм! Наконец, еще одно условие требует, чтобы все евреи к приходу Мессии собрались на Земле Израиля. Но над этим хотя бы работает еврейское агентство «Сохнут». Когда все эти условия будут выполнены, останется самая малость — чтобы население Израиля согласилось жить так, как живут в Меа Шеарим. Иначе никакое это не еврейское государство, а так, сионизм.

Неприятие государства не мешает ультраортодоксам пользоваться его благами: дотациями, льготами, медицинскими страховками. При этом уклоняясь от обязанностей — например, службы в армии. Что страшно раздражает светское население Израиля. Но религиозные партии, имеющие большое количество депутатов в кнессете, могут блокировать любой закон, направленный на изменение статус-кво. В 120-местном израильском парламенте религиозные партии ШАС, «Еврейство Торы», «Еврейский дом» располагают 19 мандатами, но религиозные депутаты из других фракций, зачастую даже в ущерб избирателям собственных партий, голосуют за инициативы ультраортодоксов.

Религиозные воззрения депутатов иногда влияют на показатели, не имеющие отношения к религии. Например, статистику о численности ультраортодоксов в Израиле. По данным депутата от партии «Еврейство Торы» Моше Гафни, ультраортодоксами являются примерно 700 тысяч граждан. Оценка же центрального статистического бюро страны скромнее — всего около 450 тысяч. Сравнивая два числа, было бы неправильным не упомянуть, что Моше Гафни возглавляет комитет кнессета по финансам и участвует в определении бюджетных дотаций на нужды ортодоксального сектора.

Непросто пересчитать и население квартала Меа Шеарим. Тем более что вокруг него за последние полтора века выросло еще около 40 ортодоксальных кварталов. Как и во времена фараонов, итоги переписи зависят от того, кто и когда ее проводит. Если министерство финансов накануне распределения госбюджета, то цифры будут завышены, а если министерство обороны накануне весеннего призыва — то занижены. В мэрии Иерусалима считают, что население Меа Шеарим и окружающих его кварталов достигает 150—180 тысяч человек. Мудрецы от политики так профессионально пилят бюджет в пользу своих избирателей, что те могут до конца жизни изучать Тору, в свободное время плодя новых читателей вдобавок к десяти уже имеющимся.

Поэтому явка на выборах в кнессет в Меа Шеарим едва ли не переваливает за отметку 100 процентов.
Резкие различия в образе жизни и в отношении к государству — причина непрекращающегося конфликта религиозной и светской частей населения. Светские граждане еще готовы терпеть, что все солдаты израильской армии, включая мусульман, друзов и христиан, должны питаться кошерной пищей. Но вот принципиальный отказ ортодоксов от службы становится причиной для шумных акций протеста, требующих поставить всех их под ружье или хотя бы призвать на альтернативную службу. И не только потому, что в Израиле служба в армии — первая ступень любой карьеры. Элементарное чувство справедливости требует, чтобы распределение благ зависело от принесенной пользы обществу.

Между тем меньше всего такое пополнение нужно как раз самой армии, которая считается сегодня одной из самых боеспособных в мире. Командиры с ужасом представляют, как ультрарелигиозные бойцы будут согласовывать с раввином время зажигания субботних фугасов или правила кошерного забоя врага. А если во вражеском окопе окажется нескромно одетая женщина, сможет ли ортодоксальный снайпер смотреть на нее в оптический прицел?

Но в демократическом обществе рано или поздно приходит время, когда проблему нельзя замалчивать. Летом этого года такой момент как раз и наступил, и премьер- министру Биньямину Нетаньяху пришлось вплотную заниматься этой проблемой, несмотря на нежелание ссориться с религиозными партиями, входящими в правительственную коалицию.

И все же — где-то в глубине души даже самые отпетые атеисты готовы на некоторое увеличение налогового бремени в пользу ультраортодоксов: «Я бы и сам целый день читал вместо того, чтобы на стройке горбатиться, но ладно, пусть уж они и за меня помолятся».

Вспоминается, как в 1991 году, накануне операции «Буря в пустыне», военные пригласили нескольких уважаемых раввинов. Их усадили в боевой вертолет и облетели по периметру границы Израиля, за безопасность которых раввины прямо в небе и помолились. Принципы функционирования божественной ПВО не сообщались, но факт остается фактом: из 39 ракет «Скад», выпущенных Саддамом Хусейном по Израилю, ни одна ни в кого не попала. Неординарное отношение генштаба к еврейской традиции воздалось сторицей.